наш манифест | программа | политика | культура | графика | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

«Апостол»: феномен крипто-патриотического кино

Досмотрев «Апостола», патриотическая общественность, повсюду ищущая поклёпы, раздражённо заворчала на сетевых кухнях: пятая колонна из недобитых детей перестройки снова провела идеологическую диверсию, призванную подорвать патриотическое чувство народных масс. Да ещё с особым цинизмом — в преддверии 9 мая! Главный герой, Штирлиц нового извода, совершает подвиг разведчика исключительно из шкурного интереса — ему жену с ребёнком спасать надо. А своих, говорят патриоты, любое животное любит, так что, выходит, русские люди уравниваются со зверушками. Советский строй, в свою очередь, — с германским нацизмом, потому как НКВД-шники показаны не меньшими «мучителями людей», чем немцы. И жизнь при немецкой оккупации представлена сладкой: хлеб есть, молочко, ярмарки шумят, рестораны работают. Не ровён час, подрастающее поколение решит, что не такими уж плохими ребятами были немецко-фашистские захватчики… Сдержишь потом с этакими смердяковыми продвижение НАТО на Восток, держи карман шире!

Так же, как это произошло в случае со «Штрафбатом» и «Сволочами», патриотов подвели сверхбдительность, наивно-прямолинейное восприятие информации и пренебрежение контекстом. Контекст же таков, что в нынешней аудитории не так-то просто воспитать беззаветную преданность государству и готовность к подвигу вчерашними методами соцреализма. Не сработает. К ней особый, тонкий подход нужен.

«Штрафбат», «Сволочей» и «Апостола» объединяют две вещи: во-первых, они щедро приправлены блатной эстетикой, а во-вторых, герои всех трёх фильмов тянут мазу за родное государство вопреки всякой логике. Ну не должны, по всем раскладам не должны, а тянут! Именно такую образцовую модель поведения — иррациональной самоотверженности — предлагают зрителю под соусом блатной эстетики. Под которым ему, взращенному на «Бригаде» и «Бумере», легче будет усвоить патриотический пафос. И, когда родному государству понадобится, сделать выбор: «остаться сволочью или стать героем». Третьего, само собой, не дано.

Зря напраслину возводите на кинематографических дел мастеров, господа патриоты. Контора работает чётко.

Да, поначалу «Апостол» умело маскируется под трагедию маленького человека, попавшего в жернова двух одинаково бесчеловечных систем. В роли «маленького человека» — очкарик-интеллигент Павел Истомин, потомственный столбовой дворянин, осуждённый по 58-ой статье вслед за отцом с матерью и отбывающий ссылку на Соловках. Только вроде обустроился на новом месте: в школе местной учительствует, жена у него там появилась, сын приёмный, какое никакое хозяйство. Живи да радуйся. Тут на тебе — нагрянул капитан НКВД Хромов с требованием: оставь всё, иди за мной. Будешь ловцом человеков. Для пущего стимулирования мотивации капитан берёт в заложники его семью. Что и говорить — махровая антисоветчина. Валерия Новодворская радостно хлопает в ладоши.

Дело какое. Капитану в руки попался брат-близнец Павла, Пётр по кличке «Щелкун» — вор в законе, медвежатник от бога, переквалифицировавшийся в фашистские диверсанты. Капитан его на свою сторону переманить надеялся и обратно в немецкую разведшколу отправить — чтобы, значит, Пётр устранил её руководителя, некоего Отто фон Гельдриха. Страшный человек этот Гельдрих, тысячи жизней загубил и ещё загубит. А главное, убил отца самого капитана, за что Хромов и его непосредственный начальник, закадычный друг Хромова-старшего, поклялись отомстить. Только вот не уберёг близнеца капитан — застрелен не в меру ретивым лейтенантом Шаповаловым при попытке к бегству. Хотя сказано же было: не стрелять! А тот: «Уйдёт. Ведь уйдёт, гад». И застрелил. Из жегловской шинели человек вышел.

И теперь Павел должен занять место брата. В сжатые сроки превратиться из фраера в вора, из лузера в чемпиона. Научиться лихо вертеть самокрутки, пить чифир, не морщась, играть в карты, не проигрывая, цыкать зубом, распознавать марку оружия по щелчку, брать след на охоте и бить дичь без промаха, овладеть приёмами бокса и самбо, открывать любой сейф на счёт раз и смотреть прямо в глаза. Потому что «глаза только ссученные опускают, а ты вор, ТЫ ВСЕГДА ПРАВ». На глазах у изумлённого зрителя вчерашний законченный ботан, мямля, сельский учитель, одним словом, никчемный человечишка чудесным образом преображается, становясь настоящим мужиком. Под чутким руководством людей в форме. Следите за руками: вот как ненавязчиво, в игровой форме, нужно пропагандировать мачизм и восстанавливать авторитет армии — кузницы реальных перцев. Убаюкав предварительно госпожу Новодворскую.

Лента бодро крутится дальше, вот уже Павел в разведшколе подтверждает квалификацию, ставя на место тамошнего Миколу Питерского, который занял его законное место в столовой. Однако, Отто фон Гельдрих, не будь дурак, не спешит идти на контакт с липовым Щелкуном. Выманить его удаётся только посредством комендантши лагеря — доставшейся Павлу в наследство братовой любовницы. Артистически рекламируя себя в минуту близости как заядлого охотника, изнемогающего без охоты, мочи нет терпеть, он просит передать Гельдриху, тоже заядлому охотнику, чтобы тот как-нибудь взял его с собой. Ну, тут Гельдрих, конечно, плюёт на конспирацию и выходит из тени. Только оказывается, что он такой же Гельдрих, как Паша — «Щелкун». Но Паше-то, в последний момент распознавшему подделку, это должно быть глубоко фиолетово. Псевдо-Гельдрих полностью соответствует полученному им в НКВД описанию. Ликвидируй его, рапортуй в центр, возвращайся к семье, дурилка картонная. Тем более, вот он, уже практически утоп в болоте, можно не брать грех на душу, достаточно просто не мешать природе сделать своё дело. Нет, Павел поступает ровно наоборот — рискуя собой, мужественно вытаскивает его оттуда. Сработало заложенное дореволюционным воспитанием нравственное требование христианства: «не убий», «возлюби врага своего»? Режиссёр настойчиво подталкивает именно к такой интерпретации, запуская флэшбек в детство Павла, когда он, пожалев пойманного на охоте волка, развязывает и отпускает серого. Зритель должен вспомнить и сказанные им ранее Хромову слова о том, что «справедливость выше правды, но выше справедливости — милосердие», и крестик жены, который он свято хранит при себе, и название фильма, наконец. Вроде сходится. И всё же что-то не даёт прочесть этот эпизод таким образом. Рассуждая про себя, Павел произносит фразу: убить случайного человека… Ага, вот здесь момент истины — этот человек не имеет отношения к его заданию. Вы внимательно следите за руками, господа патриоты? Выходит, дело отнюдь не в том только, чтобы вырвать жену и детей из лап органов. Нужно ещё выполнить задание на пять, глубоко осознавая ответственность перед партией и народом, не схалтурив.

Несколько серий спустя подозрения подтверждаются полностью: Павел-«Апостол» без зазрения совести расстреливает добрый десяток человек — сопровождающих вагон со штабными документами армии генерала Андерса. Которые он должен выкрасть по заданию того же Хромова и передать в Абвер, чем наверняка уже завоевать доверие Гельдриха. И это не немцев проклятых он расстреливает, а «своих»! «Своих», но не «случайных». Задание должно быть выполнено, сантименты в сторону — на войне как на войне.

Так кто же он, этот главный злодей, таинственный Отто? Прежде чем зритель узнает точный ответ на вопрос, его успеют ошарашить, предложив на вакантное место самого… капитана Хромова. Он и немец, пускай только наполовину, и его собственная мать на допросе в НКВД подтвердила, будто он и есть тот самый полковник Гельдрих. Нет, ну мы знаем цену таким признаниям, но вот же фотодокумент — Хромов в окружении высокопоставленных офицеров Абвера, а говорит, якобы это германские промышленники… Н-да, интрига!

Да нет, это лишь очередной хитроумный ход в многоходовой игре, контролируемой не кем-нибудь, а Лаврентием Палычем. Именно Берия появляется в конце и воздаёт каждому по заслугам. Причём его появлению непосредственно предшествует эпизод молитвы Павла к Всевышнему.

Павел встречается с семьёй, Хромов произведён в комиссары, трусоватый начальник Хромова, предавший капитана и его мать, жену и сына своего закадычного друга, разжалован, Гельдрих ликвидирован. Всё соделал ты премудро, товарищ нарком внутренних дел и госбезопасности. Дебют Лаврентия Палыча в новой роли — благого бога из машины. Главный сюрприз и изюминка сериала. По недоразумению оставшиеся незамеченными целевой аудиторией — всё теми же господами патриотами. Или он предназначался только для одного человека, ДЛЯ НЕГО? Ну, вы понимаете, о ком речь.

А главный злодей, смешно сказать, выбран из числа «лиц, скрывающихся от правосудия за границей». И устранён — ну-ка, догадайтесь с трёх раз, где? В Лондоне, ага. Браво-браво.

Злодеем оказался отец Петра и Павла, в своё время сымитировавший собственный арест, будучи офицером НКВД, и сбежавший за границу. Его-то и обвиняет Павел в злоключениях их семьи: своём отчислении из университета, ссылке, аресте матери, её смерти.

Таким образом, все «злодеяния НКВД», наблюдаемые зрителем по ходу фильма, оказываются объяснены и в том или ином смысле оправданы. Даже совершенно абсурдные, казалось бы, издевательства над женой Павла. Метафизическим образом они уравновешиваются издевательствами, которые по собственной воле претерпевает сам капитан Хромов как «немецкий агент», пошедший на это, «чтобы не спугнуть зверя». И не сдавший назад даже при виде страданий своей матери. Последовательная суровость по отношению к себе даёт ему картбланш на то, чтобы и с другими не церемониться, раз уж того требует «производственная необходимость».

В финальной серии он произносит, обращаясь к Павлу: «Война — тяжёлая работа, побеждает тот, кто делает эту работу лучше. Пусть даже такой ценой».

Ну, а победителей — не судят?..

P.S. Обрести окончательную стройность моей концепции крипто-патриотического кино, замаскированного под антипатриотическое, мешает концовка фильма. Я всё понимаю, режиссёр надеется снять ещё и «Апостола-2», бюджет которого будет так же внушителен. Возможно, на кону миллионы долларов. Поэтому он стремится оставить зрителя недоудовлетворённым, заставить его страстно желать продолжения. Но «открытый финал» и финал невнятный, скомканный, запутанный — вовсе не одно и то же.

Воссоединился Павел с семьёй на каспийском пирсе или эта встреча была посмертным видением? От ответа на этот вопрос, чёрт побери, зависит достоверность моих выкладок!

После финального разговора с Хромовым, Павел бежит на пирс, где, по словам капитана, его ждут жена и ребёнок. На выходе из кафе он останавливается и дёргается, выгибаясь, как если бы ему выстрелили в спину или у него случился инфаркт. Но через секунду продолжает свой бег через весь Тегеран, не оставляя за собой кровавого следа и за сердце не хватаясь.

На пирсе он никого поначалу не видит. Замечая тех, кого ищет, только сняв очки. Истинное зрение у него, что ли, открывается. Помните диалог из «Мертвеца» Джармуша: «— Я, кажется, потерял свои очки. — Возможно, без них ты станешь видеть лучше»? Его жена и ребёнок все в белом, в ореоле солнечного света — картинка совершенно ангелическая. Кроме того, у жены снова те же роскошные косы, хотя не так давно, мы помним, её остригли наголо. А мальчик ничуть не изменился. То есть, Павел их видит ровно такими, какими запомнил и какими мог видеть в мечтах...

Что делать, ждём продолжения.

Budimir

http://budimir.livejournal.com/22540.html

На главную

Mailto