наш манифест | программа | политика | культура | графика | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

Великая российская гламурная революция

Почему российская элита так увлекается эксгибиционизмом?..

Жить напоказ стало модно. Встречная девятиклассница с удовольствием демонстрирует стринги, пупок над спущенными джинсами и телефон из «верхнего сегмента бюджетного класса».

Мемуары жены известного актера или певца предельно откровенны, чтобы никто не сомневался: точно, жена! Российские таблоиды и передачи типа «Такой-то без галстука» уже не скальпелем, а тесаком препарируют любимых персонажей.

Кто-то скажет, что жить нараспашку — наш принцип, что в России в любой деревне всегда знали, что в тарелке и в голове у соседа. Однако открытость всегда была привилегией низших слоев социальной пирамиды. Те, кто наверху, соревновались в высоте заборов. И новые русские, освоившие дюжину лет назад элитные куски Подмосковья, прятали свои новодельные «замки Луары» за цитаделями пятиметровой высоты. Сейчас этих фортификационных монстров повсеместно меняют на ажурный чугун, чтобы благосостояние хозяев было видно до последнего рубля. А внутрь усадеб затаскивают съемочные группы, чтобы после очередного «Обеда со знаменитостью» на популярном телеканале услышать восхищенные звонки знакомых — «Особенно потрясли спальня и биде!» Роскошь становится публичной, возникает культ демонстрации себя, гламурный эксгибиционизм.

В сияющий мир вопиющего глянца и бесконечного благополучия нас вводят когорты участников реалити-шоу, «историй в деталях» и прочих «пусть-говорятских» разборок. И самая заметная среди них — Ксения Собчак.

Комиссар звездной тусовки

Она — настоящий лидер гламурного движения. Элитные тусовки, политика, телевидение, реклама, кино, книгописание, интернет — Собчак засветилась во всех этих сферах. По количеству упоминаний в рунете она соперничает с Путиным, Жириновским и Пугачевой и является едва ли не главным ньюсмейкером растительно-развлекательного сегмента сети. Как Жириновский — неофициальное и популистское лицо российской политики, так Ксения Собчак — лицо неофициальной жизни элиты, афиширующее для публики то, что обычно находится в тени.

На фоне других достаточно однообразных и однобоких персонажей она выделяется универсальностью, уникальностью и харизматичностью. Понятно, что дочке бывшего шефа президента России дозволено многое, но с каким размахом используется этот потенциал! Ксения Собчак демонстрирует софистику зрелого оратора, способного отстоять право на жизнь политического гомункулюса под названием «Все свободны», проявляет спокойную волю и логику в теледебатах с беспомощным и косноязычным депутатом относительно нравственных проблем, позволяет себе откровенный пиар и эпатаж в реалити-глэм-шоу «Блондинка в шоколаде». А в «Доме 2» мы видим ее в роли мамы-психотерапевта, постигшей все глубины рассудочной эмпирии. Она позволяет свободно играть своим творческим силам и реализует себя в полной мере. И этим многих привлекает. Собчак спонтанна и естественна, в отличие от других публичных героев, настаивающих на дозировании информации для того, чтобы обыватель видел их только в блеске гламурной мишуры.

Того диапазона присутствия, который обеспечивает нам Ксения Собчак, достаточно, чтобы написать не одну работу об этой эксклюзивной леди. Но как бы пренебрежительно и насмешливо не оценивали ее в медийном сообществе, за этим частенько просматривается завистливое любопытство. Нас же интересует совсем другое: для чего высший класс российского общества занимается собственным промоушеном? Откровенность и свобода Ксении Собчак помогут ответить на этот вопрос.

Порождения Гайдара и Ко

Сегодняшний информационный фон герметизирует сферу, в которой формируются духовные приоритеты нашего времени. Человеком манипулируют меркантильные и ангажированные масс-медиа, заинтересованные в монополии собственного влияния. Широчайшие каналы информационного обмена имеют чрезвычайно скудное и убогое культурное содержание. Отсюда — сплошь манкурты и культурная амнезия. Отказавшись от книг, спрыгнув с плеч гигантов мысли, современный человек сузил поле духовного обзора и попал во власть злых гномов массовой культуры. Поэтому он и проявляет удивительную беспомощность в оценке мировоззренческих проблем, все более отчетливо оформляющихся в сегодняшнем кризисном мире.

Великий теоретик гуманистической психологии Эрих Фромм препарировал современные ему европейскую и американскую цивилизации еще в середине прошлого века. Он провозгласил моральные императивы времени, нашел черты тоталитаризма в демократии и создал специальную методику анализа социально-психологических феноменов индустриального и постиндустриального общества, которую с успехом можно применить при оценке сегодняшней России. Запад времен фроммовского «Бегства от свободы» (60 лет назад) проходил те же этапы общественного становления, к которым мы подходим сейчас. Поэтому мы и воспользуемся его открытиями.

В 90-е годы социальная структура российского общества была взорвана появлением нового класса крупных собственников. Этот социальный высший слой (по иностранному — «хайстрат») был в спешке создан Гайдаром и Ко как субъект частнособственнического развития страны и как гарант невозможности возврата к прежней системе. На этот класс делалась главная ставка на выборах президента 96-го года, когда его наиболее видные представители были приближены к Кремлю. Этот класс был создан: а) быстро, с помощью ваучерной приватизации и залоговых аукционов, являвшихся удобной формой раздачи собственности; б) на добывающих отраслях и отраслях «черного передела». Какую же элиту мы получили?

В рамках молниеносной приватизации не могла сформироваться культура длительного накопления и приумножения богатства за счет собственного труда и способностей, как это было в протестантизме, идеологически обеспечивавшем наступление капитализма на Западе. Некоторые боссы российского бизнеса в 90-х не успевали даже сменить костюмы, в которых ходили на партсобрания. В России не сложилась идеология крупного капитала.

Спешное распределение национального богатства породило мощную коррупционную составляющую процесса обогащения крупных собственников. Сырьевой характер частного сектора позволял благоденствовать, не вступая в жестокую конкурентную гонку. Труба, которую вогнали в нефтеносный слой, будет приносить доход, пока не сгниет сама или пока не иссякнет содержимое. Процесс выплавки стали принципиально не менялся на протяжении двух прошедших веков.

У наших нуворишей отсутствовал опыт классовой борьбы, поисков социального консенсуса и регулирования производственных отношений, поэтому интересы наемных работников они могли не принимать во внимание.

Жизнь и благополучие российских буржуа зависит не столько от их личностных потенций и экономической конъюнктуры, сколько от способности наладить контакт с политической элитой страны. Практика лоббизма и «откатов» здесь гораздо важней управленческих способностей и индустриальной стратегии.

Ксения Собчак и Эрих Фромм

А теперь, вооружившись методологией Фромма, попытаемся выяснить, почему сегодня жить скромно стало неприлично, а перетряхивание собственного гардероба перед телекамерами превратилось в норму жизни: показывая себя, высший класс демонстрирует свою самость, позиционирует себя в системе социальных страт и легализует в общественном сознании. Чтобы получить статус, необходимо выделиться.

В отличие от государства рабочих и крестьян, где правящие круги предпочитали затеряться в интеллигентской прослойке, современная Россия более жестко, но менее лицемерно признает наличие высшего страта общества, куда входят политики, бизнесмены, управленцы и верхушка обслуживающего их «идеологического актива». Им всем необходим комплекс действий, призванных закрепить этот факт в общественном сознании, в котором десятилетиями культивировалась аллергия на отчужденную власть и чужие миллионы. Вот почему вся страна прильнула к телеэкрану, как к окуляру огромного микроскопа, где на предметном столике расположилась горстка сильных мира сего.

Получив за полдесятка лет значительные, но необременительные богатства, финансово-производственная олигархия в первую очередь озаботилась подбором соответствующего положению антуража. Под номером один идет уровень потребления и образ жизни. Поэтому наша доморощенная элита до сих пор копирует атрибутику своих зарубежных коллег. А общественность всерьез переживает, заткнет ли Абрамович за пояс султана Брунея или отложит на потом? Ксения Собчак уже ничем не хуже их пресловутой Пэрис Хилтон! В знаменитый антирейтинг Блэкуэлла она могла бы попасть хоть сейчас.

Доминирование правящего класса оформляется и в приоритете его идеологии. Иррациональная вера в успех, культ богатства, стандарты обеспеченной жизни благополучно оттесняют традиционные ценности, связанные с семьей, нравственным и физическим здоровьем, личностным развитием. Успех в новой трактовке измеряется стандартно: деньги, карьера, известность. Все правильно — рынок определяет ценность человека. Вспомним Фромма: «Если качества, которые может предложить человек, не пользуются спросом, то у него НЕТ ВООБЩЕ никаких качеств...» Успех на рынке определяется спросом на человека, что тождественно популярности. Отсюда бесконечный промоушен и публичное мелькание, эквивалентные общественной значимости субъекта. Это хорошо поняли и Владимир Вольфович, и Регина Дубовицкая, а Ксения Анатольевна и подавно...

В условиях отсутствия внятной общенациональной идеологии ее место занимает идеология правящего класса. Отдельные его представители старательно навязывают элементы группового самосознания всему обществу, внушают свои идеи и императивы. Они «обладают таким престижем, что низшие классы более чем готовы принять их ценности, подражать им, психологически отождествлять себя с ними» (Э. Фромм). Так элита формирует свою социальную базу, личные цели которой замещены чужими целями. Эти люди в большинстве своем никогда не войдут в высший класс, но будут преданы ему беззаветно. За что получат гордое звание «лохов». Знаменитая «Маша-лохушка из Бутова» может сколько угодно покупать сумочки «Гуччи» в стремлении угнаться за кумиром, но она не понимает, насколько далека от своего идеала — Ксении Собчак. Все по Фромму: потеря собственной сущности превращает конформизацию в императив, т.е. подражание, гонка за имиджем становится внутренним требованием субъекта. Человек превращается в психологического робота.

Ксения Собчак открыто провозглашает ценности и приоритеты своего круга и объявляет их единственно верными, достойными всеобщих устремлений. Она выступает в роли идеолога, комиссара той гламурной революции, в которой правящий класс вознамерился переворот политический и экономический завершить идеологической экспансией, гламуризацией общественного сознания. Это реальная тенденция духовной жизни страны.

Революция вообще, а особенно революция в умах — дело архисерьезное. На определенном этапе возврата нет. И здесь стоит прислушаться к предостережению Эриха Фромма: «Преуспевший революционер — это государственный деятель, а неудачливый — преступник». Удачи вам, Ксения Анатольевна, на вашем тернистом пути...

Александр Гудович

На главную

Mailto