наш манифест | программа | политика | культура | графика | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

Хорошее отношеніе к КолчакамЪ

Когда вокруг заговорили о новом российском фильме «Адмиралъ», я не стал выкладывать деньги на поход в кинотеатр или на покупку диска. Я просто скачал из интернета «экранку» и посмотрел её дома. Бесплатно. В процессе просмотра вспомнил, что не так давно по телеку показали худ. фильм о расстреле царской семьи. Снят он в том же стиле: славный царь, чудесные дети, дружная и милая монаршая семья — и тупая сила истории, погоняемая злой волей революционеров, которая влечёт эту славную семью по крёстному пути к подвалу Ипатьевского дома.

Это новое веяние российского кинематографа — слезоточивая историческая драма. Рецепт предельно прост: берётся реальный исторический персонаж, желательно офицер, дворянин, белогвардеец и т.д., берётся его любовь (настоящая или выдуманная режиссёром — не важно) и вокруг них наматывается набор банальнейших штампов (разлука, судьба, озверелая красногвардейщина, неумолимая лавина исторических событий), цель которых одна: выбить из аудитории слезу.

Так и здесь: адмирал Колчак (Костя Хабенский) — идеальный офицер, воплощение мужественности, чести, благородства, кладет жизнь ради спасения Отечества. Основная линия фильма — линия любовная. И, как написала одна дурочка в интернет-дневнике, «конец предсказуем. К середине фильма появляется чёткое ощущение, что Колчака расстреляют. Так и вышло». Собственно, фильм и рассчитан на такую аудиторию, для которой расстрел Колчака — не исторический факт, а лишь неожиданный либо ожидаемый поворот сюжета. Публика будет шмыгать носами и утирать слёзы, глядя на драму отношений адмирала и беззаветно любящей его Анны Тимирёвой.

Последняя любовь адмирала

Любовная линия, на которой и построен фильм, служит ему плохую службу. Усилиями режиссера Андрея Кравчука зрители смотрят на Колчака глазами влюблённой дуры.

Почему так? Да потому что Кравчуку нужно было показать чудесного, замечательного Колчака, а любые другие глаза в те времена смотрели на адмирала адекватно — без любви. Скорее, с недоумением, страхом и ненавистью. А позже — ещё и с презрением.

Заметим, что реальная Анна Тимирёва, гражданская жена Колчака, дурой отнюдь не была. Высокообразованная женщина, поэтесса, жена морского офицера и любовница Верховного Правителя России, она действительно сильно и глубоко любила своего адмирала, и Колчак, если верить их переписке, отвечал ей столь же сильным и глубоким чувством.

Но это чувство вовсе не мешало настоящей Тимирёвой разбираться в политике, военных действиях и международных отношениях — недаром она работала переводчицей Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя (а не скромной сестрой милосердия Сибирской Армии, куда её задвинул режиссёр). Она как минимум в общих чертах знала, каким образом уехавший в США адмирал оказался в Сибири и взошёл на трон диктатора. Она прекрасно была осведомлена о ходе боевых действий с Красной Армией, о зверствах колчаковской военщины против сибирских рабочих, крестьян и демократической общественности. Она хорошо знала отношение Колчака к любому проявлению свободы, его мистицизм и иррациональность. Она жила надеждой на победу белого оружия — умная, неординарная представительница буржуазно-помещичьей реакции.

Но ничего этого не знает киношная Тимирёва в исполнении Лизы Боярской — смазливая кукла с сияющими глазами. Ничего, кроме своей любви, она просто не видит и не слышит. А поскольку на Колчака зритель смотрит только глазами Тимирёвой-Боярской, то появляется адмирал в основном в самом выгодном свете: то он принимает присягу на верность России, то отчитывает французского генерала, словно мальчишку, то принимает судьбоносные решения на заседании правительства…

Лучший русский…

А между тем, реальность далека от лакированной версии режиссёра. Провалив командование революционным Черноморским флотом, Колчак входит в сношения с американской военной миссией. При её содействии он добивается от Керенского командировки в Соединенные Штаты (а вовсе не Керенский отправляет туда строптивого адмирала, как это пытается нам внушить режиссер). Колчак налаживает контакты с военными и политическими кругами Европы, США, Японии и, наконец, оказывается на Дальнем Востоке — уже находясь на службе британского короля, которому предложил свои услуги после Брестского мира.

В то время на Дальнем Востоке соперничали буржуазные правительства — кадетско-монархическое генерала Хорвата и эсеровское Дербера. Колчаку предлагают командование вооружёнными силами «для борьбы с немцами и большевиками». Он принимает предложение, потом бросает эту затею и возвращается в Токио. Однако после переговоров с английским генералом Ноксом о необходимости военной диктатуры вновь едет в Россию, причем Нокс сообщает в Лондон: «Нет никакого сомнения в том, что он (Колчак — прим. авт.) является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке». В то же время, имя Колчака всё чаще всплывает среди российской белогвардейщины как имя одного из основных кандидатов на роль всероссийского диктатора.

Колчак намерен пробраться через Сибирь к Дону, где действовала белогвардейская Добровольческая Армия. Но в октябре 1918 г. он останавливается в Омске, где совсем недавно в едином порыве слились кадетско-монархическое Временное Сибирское правительство и эсеровско-меньшевистский Комуч. Они образовали Директорию для совместной борьбы с большевиками. Адмирал становится военным министром. Однако «демократическая контрреволюция» доживала последние дни. О необходимости твёрдой единоначальной власти в противовес демократии всё чаще говорили в кругах кадетов, ратовала за это и белогвардейская черносотенно-монархическая военщина. Все они делают ставку на Колчака. 18 ноября 1918 г. в Омске белогвардейцы свергают Директорию, и власть принимает адмирал, ставший Верховным Правителем России.

Сибирский Бонапарт

Каким человеком был Колчак? О глубоко личных качествах (вроде трогательной любви к Тимирёвой) говорить можно долго, но не они определяют роль человека в обществе. Одна моя знакомая журналистка утверждала, что Маркс плохой философ — только потому, что однажды изменил жене и вообще плохо обеспечивал семью материально. Но мы не будем ей подражать. Важнее понять отношение Колчака к общественным процессам, которые тогда происходили. В письмах к Тимирёвой он откровенничает: «Будем называть вещи своими именами, как это ни тяжело для нашего отечества: ведь в основе гуманности, пацифизма, братства рас лежит простейшая животная трусость... «Товарищ» — это синоним труса прежде всего». Или вот ещё: «Что такое демократия? Это развращённая народная масса, желающая власти. Власть не может принадлежать массам в силу закона глупости числа: каждый практический политический деятель, если он не шарлатан, знает, что решение двух людей всегда хуже одного, наконец, уже 20-30 человек не могут вынести никаких разумных решений, кроме глупостей».

Какова же была единоличная власть умного адмирала?

Переворот был почти бескровным — осточертевшую всем Директорию никто не стал защищать. Однако уже через месяц белогвардейцы устраивают кровавую расправу над членами Учредительного собрания. Виновные, даже низшие исполнители, не были наказаны, хотя и побывали формально под судом. Этот эпизод стал определяющим для всей дальнейшей политики колчаковщины: военно-полевые суды и бессудные расправы над инакомыслящими — и судебная тягомотина, призванная укрыть от ответственности «своих» военных преступников, казнокрадов, бандитов.

Вот что говорил о правительстве Колчака командующий союзными войсками Жаннен (которого в фильме гневно отчитывает Колчак-Хабенский): «…Давление на правительство оказывает группа министров во главе с Михайловым… Эта группа служит ширмой для синдиката спекулянтов и финансистов». Коррупция и спекуляции достигли настолько чудовищных размеров, что министр транспорта вынужден был давать взятку железнодорожному начальству, чтобы его поезд мог двигаться по маршруту.

Колчак был не в состоянии решить аграрного вопроса в Сибири, поскольку отнять захваченные крестьянами земли не решался, а узаконить захваты считал недопустимым как представитель и ставленник буржуазно-помещичьих классов. Однако колчаковские войска ясно продемонстрировали крестьянам, какова аграрная политика Верховного Правителя — грабежи, поборы, репрессии, сжигание целых деревень и расстрелы жителей. Результатом стали многочисленные крестьянские восстания и массовое партизанское движение.

Не лучше обстояли дела и с политикой в отношении рабочих. За время демократической контрреволюции ситуация в этой отрасли пришла в упадок, и власти отмечали, что в отношениях между нанимателями и нанимаемыми царит полный произвол, санитарные условия ниже всякой критики, законы о женском и детском труде забыты, техника безопасности — на нуле. Что сделал Колчак для изменения положения? Запретил забастовки, снизил социальную ответственность предпринимателей и подверг беспощадным репрессиям профсоюзы. Кстати, тогда на Урале и в Сибири насчитывалось 184 профсоюза, причём в большинстве из них было по нескольку тысяч членов. Профсоюзных деятелей похищали, арестовывали, избивали. Профсоюзные помещения грабили. Результатом подобной политики стал целый ряд рабочих восстаний по всей Сибири.

Собственно, вся внутренняя политика Колчака сводилась к вооружённому беспределу и зверствам, которые творили расплодившиеся силовые структуры — милиция, отряды особого назначения, государственная охрана, военный контроль (контрразведка), частные охранные банды, а также регулярная армия, казачьи части и войска интервентов.

Кстати, европейские державы, направившие свои войска в Сибирь, не торопились признавать колчаковскую власть. Однако охотно снабжали её вооружением — но за твёрдую валюту и золото. В руках Колчака была большая часть золотого запаса России, вывезенная в своё время в Самару большевиками и захваченная генералом Каппелем — 652 млн. рублей в валюте и золотых слитках. Из них на расчёты с союзниками за оружие, боеприпасы и обмундирование ушло 280 млн. золотых рублей, или примерно треть золотого запаса России.

Крушение

Однако даже за золотые реки, текшие в карманы западных банкиров, Колчак не смог купить победы. Его империя трещала по швам под ударами большевистских, анархистских и просто рабочих и крестьянских восстаний. С запада навалилась оправившаяся от прежних поражений Красная Армия под командованием Михаила Фрунзе. Верховный Правитель оставляет Омск и направляется в Иркутск по Транссибирской магистрали. По ходу движения он постепенно превращается из диктатора в почётного арестанта. Его бросают все, кто ранее возвел на вершину власти — белочехи, Антанта, даже собственное правительство в лице премьера кадета Пепеляева строит планы «либерализации» режима вплоть до свержения Колчака. К моменту приезда в Иркутск вся область уже фактически находится в руках Советов, а в самом городе хозяйничает эсеровско-меньшевистский «Политцентр». Его эмиссары арестовывают Колчака, а дальнейшие следственные действия производят уже органы Советской власти.

Ленин настаивал на показательном суде над адмиралом. Но к Иркутску подошли каппелевцы под командованием генерала Войцеховского и потребовали выдачи Колчака. И тогда вступил в действие приказ Реввоенсовета 5-й армии: применить расстрел «лишь в случае невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти». В ночь на 7 февраля Колчак и Пепеляев были расстреляны.

История колчаковщины ещё ждёт своего кинорежиссёра. Правдивого и талантливого. Который не станет превращать трагические события гражданской войны и любовь кровавого диктатора в сопливую мелодраму. А пока зрителю остаётся либо выключать телевизор, либо, теряя остатки уважения к самому себе, любоваться фантазиями на тему «Благородный адмиралъ и его обворожительная муза».

Евгений Потапов

На главную

Mailto