наш манифест | программа | политика | культура | графика | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

Забастовка на «Красной Шапочке» —

10 суток в забое

В последнее время трудовые конфликты на территории России не привлекают внимания центральных СМИ. Вернее — и это не секрет — существует установка «сверху»: поменьше затрагивать эту тему, не нарушать «национального единства». Шахта «Красная Шапочка» в Североуральске оказалась исключением: репортажи о забастовке и голодовке на этой шахте несколько раз попали в выпуски новостей центральных телеканалов.

Объяснение здесь простое: все помнят, какую роль сыграли шахтерские забастовки в свержении власти КПСС, а затем — в пресловутой «рельсовой войне». Кроме того, шахтеры, оставшиеся под землей — это серьезно, это чревато смертельными исходами, а за смерти кому-то придется отвечать. К тому же бастующих поддерживал весь Североуральск, и подобные жертвы могли бы вызвать в 30-тысячном городе массовые беспорядки, по сравнению с которыми Кондопога показалась бы детской забавой.

Тарифные ставки и прибыль — где связь?

Чем был вызван трудовой конфликт на шахте «Красная Шапочка»? Тем, что руководство ОАО «Севуралбокситруда» (входящего в ОК РУСАЛ Дерипаски) не выполнило соглашение с трудовым коллективом ОАО, заключенное в октябре 2003 года. По этому соглашению тарифные ставки шахтеров должны были приведены в соответствие с размером минимального потребительского бюджета рабочего, занятого тяжелым физическим трудом.

Шахтеры ждали обещанного четыре года! Между тем потребительские цены все эти четыре года росли. Росла и цена на бокситы и глинозем, то есть прибыли «Севуралбокситруды», РУСАЛа и лично Дерипаски. Только в октябре 2007 года терпение рабочих лопнуло, и они стали готовиться к юридически оформленному трудовому конфликту. Но трудовое законодательство, введенное в России при президенте Путине, делает проведение забастовки по закону почти невозможным — настолько сложно соблюсти все процедуры.

ЧОПы — орудие борьбы с пролетариатом

Руководство «Севуралбокситруды», пользуясь этим, затормозило процесс на самой первой стадии — проведения собраний на предприятиях, сбора подписей и выдвижения требований. Проводить собрание не разрешали, попытки сбора подписей пресекались, представителей Независимого профсоюза горняков (НПГ), в котором объединены шахтеры на предприятиях «Севуралбокситруды», не допускали на шахты. Сегодня в России на всех предприятиях действуют ЧОПы — именно эти, называя вещи своими именами, частные вооруженные подразделения, администрации используют для силового воздействия на рабочих. Так было и в Североуральске.

Менеджеры развернули кампанию давления на членов НПГ, принуждая их к выходу из профсоюза, переводя «непокорных» на более тяжелую и менее оплачиваемую работу и даже оказывая давление на жен и родителей шахтеров. Профактивистов пытались — в прямое и грубое нарушение закона — уволить с работы. Это касалось даже зампредседателя НПГ Василия Бондаря.

Все попытки НПГ и шахтеров защитить себя от открытого произвола администрации успехом не увенчались: прокуратура против Дерипаски пойти не осмелилась. Точно так же и трудовая инспекция проигнорировала жалобы на то, что работодатель в нарушение закона уклоняется от процедур коллективного трудового спора, создания примирительной комиссии и т.п.

Шахтеры остались в забое

27 марта 2008 года горняки одной из шахт «Севуралбокситруды» — «Красной Шапочки» — перестали надеяться на НПГ. Около ста шахтеров осталось в забое, объявив забастовку. Один горняк начал голодовку. Администрация «Севуралбокситруды» (видимо, по совету высшего менеджмента РУСАЛа) решила привлечь к суду НПГ за незаконную забастовку, что было совершенно абсурдным: забастовка была стихийной, НПГ не организованной, а наоборот, направленной против робкой позиции профсоюза. 30 марта под давлением РУСАЛа была введена цензура на информацию о трудовом конфликте в североуральской газете «Наше слово», несмотря на дружное возмущение журналистского коллектива.

Акция протеста на «Красной Шапочке» получила неожиданную для администрации мощную поддержку. По действующему ТК забастовки солидарности в стране запрещены, но работники других предприятий «Севуралбокситруды» нашли способ поддержать забастовщиков — они отказались отгружать продукцию взамен добывавшейся на «Красной Шапочке». В Североуральске и соседних населенных пунктах (Калье, в первую очередь) начались митинги в поддержку бастующих. В североуральском митинге участвовал каждый четвертый взрослый житель. РУСАЛ вызвал к себе дружную ненависть.

Надавить на Дерипаску?

Надо думать, спецслужбы через своих информаторов получали сообщения, насколько радикализовались настроения на севере Свердловской области. Определенно, подобной информацией обладало и правительство Свердловской области, и депутаты от области в Госдуме. Гражданских беспорядков никто не хотел — чрез кабинет министров на РУСАЛ было оказано давление. В Североуральск приехал улаживать конфликт лично вице-президент ОК РУСАЛ Александр Лившиц — тот самый, бывший вице-премьер и министр финансов.

РУСАЛ письменно обещал начать переговоры с трудовым коллективом «Севуралбокситруды», создать примирительную комиссию, не преследовать рабочих, участвовавших в забастовке на «Красной Шапочке», прекратить давление на членов и активистов НПГ. В качестве наблюдателей соглашение подписали депутаты, 4 апреля забастовка была прекращена.

Через тернии… к общему собранию

РУСАЛ и Лившиц обманули рабочих — вести переговоры о повышении заработной платы администрация отказалась. Полномочия избранных в примирительную комиссию на посменных собраниях всех шахт «Севуралбокситруды», администрация признать также отказалась. Против шахтеров развернули пропагандистскую кампанию в СМИ. Провести общее собрание трудового коллектива «Севуралбокситруды» и «Боксит-строя», чтобы в соответствии с законодательством сформировать единые требования рабочих коллективов, администрация не разрешила.

Поэтому 13 апреля 74 шахтера «Красной Шапочки» начали голодовку протеста. Развернулась кампания солидарности с голодающими, в том числе и международная. Шахтеров активно поддержали все свободные, то есть не входящие в ФНПР, профсоюзы России (кроме СОЦПРОФа). В Москве даже пикетировали здание ОК РУСАЛ.

В результате 19 апреля администрация вынуждена была ослабить нажим — на территории шахты «Кальинская» состоялось общее собрание трудового коллектива «Севуралбокситруды» и «Боксит-строя», на котором работники сформировали единые требования к администрации. Теперь по закону горняки могут не только вести переговоры с работодателем, но и начинать легальную подготовку к забастовкам.

Репрессивное трудовое законодательство

РУСАЛ ответил на это традиционным способом: 24 апреля он добился признания по суду забастовки на «Красной Шапочке» незаконной, получив, таким образом, право применить меры наказания по отношению к забастовщикам. То есть руководство РУСАЛа отказалось от своего письменного обязательства не преследовать участников акции протеста.

Все эта история доказывает, что в нашей стране даже гарантированное законом наемные работники могут получить только ценой колоссальных усилий, подчас рискуя собственной жизнью. В то же время хозяева предприятий могут смело нарушать Трудовой Кодекс, и это ненаказуемо.

Отсюда простой вывод. Такое трудовое законодательство, которое действует сегодня в России, именуется в мировой практике «репрессивным» и присуще диктаторским, авторитарным или открыто реакционным режимам. Мировой опыт говорит, что успешная профсоюзная борьба в рамках репрессивного трудового законодательства невозможна.

Успешной может быть либо борьба против этого законодательства с тем, чтобы принудить власть ввести другое, не репрессивное, либо прямо борьба с недемократическим политическим режимом с целью его демократизации или замены другим режимом, более лояльным к профсоюзам и трудящимся вообще. Именно так развивались события в царской России, франкистской Испании, ПНР, Чили. Говоря иначе, это опыт «Рабочих комиссий» и «Солидарности».

Александр Тарасов

На главную

Mailto