наш манифест | программа | политика | культура | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

Под фонарем Ирвина Уэлша

«Ад — это Другие», — фраза, завершающая знаменитую пьесу Сартра «За запертыми дверями», долгое время вызывала справедливое недоумение у читателей и литературных критиков. Однажды сам автор рассеял туман интерпретаций. В одном из интервью Сартр дал неожиданный комментарий: «Отныне завод есть функция вашего бытия. Чем же является ваше бытие? Это работа, которую вы выполняете, и которая вас полностью подчиняет, поскольку она вас изнашивает. Это ваша зарплата, которая классифицирует вас под определенный стандарт жизни. Все это навязано вам другими людьми. Ад – подходящее описание существования подобного рода».

Всеобщность сартровского ада, социальной бездны, в которую поместили целое поколение, прекрасно показана и в романе Ирвина Уэлша «Порно». Персонажи книги — повзрослевшие наркоманы и аутсайдеры рабочей окраины шотландского города Эдинбурга, чьи юные годы джанки-мучеников стали предметом повествования в другом произведении писателя — эпохальном «На игле» (Trainspotting). Ребята из обычных семей, где алкоголизм отцов, потерявших работу после реструктуризации угольной промышленности, и кухонное рабство матерей-домохозяек, были вполне привычным явлением. Десять лет назад они расстались. Кто-то из них оказался в тюрьме, кому-то удалось выбраться из порочного круга героиновой зависимости. Но жизненные пути героев «Trainspotting» — отчаянного Бегби, слабого Кочерыжки, хитрого Психа и «пластилинового» Рентона вновь сомкнулись в родном пригороде. Только в отличие от книги «На игле», где действующие лица просто убегают от «жизни» в иллюзию героинового «счастья», персонажи «Порно» пытаются приспособиться к Системе. Ими движет личный успех и поиск нитей соответствия социальной элите. Теперь их объединяет не абстинентный синдром, а вполне легальное предприятие — создание порнофильма.

Впрочем, процесс производства «культурного» продукта и устойчивая привязанность к наркотикам, по мысли автора, отражают явления одного порядка. В «Порно» Уэлша мы видим все ту же отчаянную попытку побега из ада современного общества. А художественный образ площадки, на которой проходят съемки «кино для взрослых» — метафора обреченности выбранного героями пути. Ад для них заключается в трагической невозможности преодоления кастовых барьеров «благополучного» общества. «Парням из Лейта путь наверх заказан», — апокалиптически замечает один из героев.

Методы Уэлша в, казалось бы, банальном повествовании о судьбе нескольких, спаянных странной дружбой, людей, удивляют своей искусностью. Вот почему в последнее время творчество писателя вызывает интерес не только у клубной молодежи, но и становится предметом обсуждения в академическом сообществе. Так, например, одна из дипломных работ в саратовском пединституте была посвящена аллюзиям в текстах Уэлша. Это объясняется тем, что за сухими, грубыми, переполненными сленговыми выражениями, диалогами скрывается тонкая работа мастера. События в романе становятся единым смысловым полем не с помощью определенной хронологии, а благодаря монологам героев. В этом смысле вопрос о том, кто является главным персонажем в тексте, остается открытым, а поиск позиции автора превращается в бессмысленное занятие. В эпоху интертекстуальности, когда «все уже давно сказано», претензия на индивидуальное художественное творчество – самовлюбленная роскошь.

Поэтому Уэлш, как и Рю Мураками или Чак Паланик, — это, прежде всего, стиль. Для шотландского писателя — это бескомпромиссная и гиперреалистичная сатира, в которой нет места столь распространенным сегодня приемам «новой искренности». Нет узколобого психологизма, отдающего дань фрейдовскому Эдипу, нет сентиментального погружения в глубину человеческой личности. Уэлш, конечно, обыгрывает все это, но тем самым, он лишь выставляет напоказ дешевую безвкусицу литературного мейнстрима. Он злорадно смеется над всем. Писатель знает, что к миру, в котором все выражается в денежном эквиваленте, нельзя относиться серьезно. Остается только диогеновская, чисто киническая установка бродить среди бела дня с фонарем в поисках человека, зная, что его пока нет.

В книгах Уэлша не стоит искать подводных камней, скрытых смыслов. Писатель не терапевт, он не ставит диагноза, а только регистрирует симптомы неизлечимой болезни, с которой все согласны. Поэтому Сартр уже слишком архаичен. Ад — это Мы.

Николай ЛЫКОВ

На главную

Mailto