наш манифест | программа | политика | культура | библиотека | стена дацзыбао | ссылки | mailto

Концепция «революционного самоубийства»

По материалам книги Хьюи П. Ньютона «Революционное самоубийство»,

М.: Ультра.Культура, 2004

В концепции революционного самоубийства нет ни пораженческих, ни фаталистических настроений. Напротив, в ней заложено осознание реальности в сочетании с возможностью надежды: реальности, потому что революционер всегда должен быть готов столкнуться со смертью, и надежды, потому что она олицетворяет твердое намерение добиться перемен.

Хьюи П. Ньютон

Впервые, концепция «революционного самоубийства» была сформулирована основателем партии «Черная Пантера», ее харизматичным лидером Хьюи Перси Ньютоном.

Во время пребывания Хьюи в тюрьме, по обвинению в убийстве полицейского, он наткнулся на статью содержащую сведения о том, что количество самоубийств среди темнокожего населения значительно выше, чем среди белого. Это вполне естественно, ведь те социальные условия, в которых приходится жить большинству темнокожих американцев не идут ни в какое сравнение с теми условиями, в которых привыкло жить белое большинство. Хьюи — сын гетто, знал это как никто другой. Расизм, нищета, постоянное насилие как внутри черной общины, так и со стороны свиней-полицейских все это делало шансы дожить до старости минимальными. Единственным доступным занятием для жителей гетто являлись (и являются) уличные разборки. Поэтому самой реалистичной перспективой для большинства молодых афроамериканцев была либо тюрьма, либо пуля в лоб. Потому, по большому счету, в данных статистики нет ни чего удивительного. Ведь суицид есть ни что иное, как ответная реакция человека на определенные жизненные обстоятельства и главной причиной толкающей человека к самоубийству является вовсе не цвет человека, не даже характер личности, а социальная среда, окружающая человека.

Естественно, что у Хьюи возникает два извечных «русских» вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?»

На первый вопрос, разумно рассудив, Хьюи отвечает — Система, Истеблишмент. Причем истеблишмент он сам определяет следующим образом, по его словам это «…структура, реализующая власть, опирающаяся на экономическую основу, поддерживаемая и дополнительно укрепляемая средствами массовой информации, а также всеми остальными вторичными образовательными и культурными институтами».

Ну вот, враг найден. Что делать?

Итак, существует два варианта поведения.

Первый — это продолжать жить как раньше, постоянно испытывая на себе чудовищное угнетение со стороны системы, быть под постоянным гнетом обстоятельств лишающих человека чувства собственного достоинства и, в конце концов, быть обреченным на гибель (причем гибель здесь понимается и как смерть физическая, так и духовная). Именно так живет большинство людей во всем мире. Хьюи называет это «реакционным самоубийством», но по сути это тот же конформизм.

Как альтернативу реакционному самоубийству, Ньютон предлагает нонконформистскую модель поведения. Но Ньютон понимает, что, решая сбросить с себя оковы системы, переставая играть по ее правилам, ты не только начинаешь жить собственной жизнью, но и обрекаешь себя на гибель. Почему? А ты вспомни, чем закончился бунт Софьи Перовской, Че Гевары или Ульрики Майнхоф.

«Чернокожие мужчины и женщины, отказывающиеся жить в условиях угнетения, представляют собой опасность белому обществу, ведь они становятся символами надежды для своих братьев и сестер, вдохновляя их следовать героическому примеру» — писал лидер «Черных пантер» сидя в одиночном заключении. Свободный, независимый, самостоятельно мыслящий человек всегда, во все времена, являлся подрывным элементом, опасным вирусом для общества построенном на лжи, лицемерии, угнетении и эксплуатации. Поэтому если твой бунт настоящий, если он не является простой мимикрией, если ты действительно представляешь угрозу основам этого общества, то ты обречен. Рано или поздно, система с тобой расправиться. Психбольница, тюрьма, иммиграция или могила — вот ближайшая перспектива для революционера, а вовсе не пост руководителя или министерское кресло. Лишь единицам борцов удается воочию увидеть плоды своих трудов, большинство же так ни когда не узнают, чем закончилась их отчаянная попытка изменить этот мир. Именно по этому такая жизненная позиция и называется «революционным самоубийством».

Ключевая идея концепции заключается в следующем: всякое бытие к смерти, всем нам рано или поздно придется умереть.

Главное, чей личный вклад для преобразования общества важней: обывателя — всю жизнь, всю свою молодость отдавшего обществу, по вине которого его собственная жизнь превратилась в бесконечную цепь из унижения и эксплуатации, или бунтаря-повстанца стремящегося, во что бы то ни стало воплотить идеи социальной справедливости в жизнь?

Хьюи считал, что каждый прожитый миг, каждый момент жизни должен служить воплощению революционных идеалов. Вся жизнь должна быть подчинена служению народу. Даже смерть должна вдохновлять на продолжение борьбы: «моя жизнь в любом случае должна была когда-нибудь подойти к концу, но народ должен был идти вперед».

Между прочим, такое отношение к смерти является естественным для большинства революционеров, вот например слова рафовца Хольгера Майнса написанные им за месяц до смерти от истощения в немецкой тюрьме: «…мы все умрём. Единственно важное, за что ты умираешь и как ты для этого жил. У меня была ясность: воевал со свиньями за людей. Я любил жизнь и потому мне плевать на смерть».

Вслед за Че, Хьюи Ньютон был убежден, что главным качеством революционера является «способность к самопожертвованию, способность доказать на собственном примере правоту и лозунги Революции».

Именно логика «революционного самоубийства» объясняет загадочное для обывателя поведение революционеров на суде. Обывателю не понятно, почему, вместо того чтобы спасать свою драгоценную жизнь, пытаться договориться со следствием и найти приемлемый для обеих сторон компромисс, эти сумасшедшие несут какую-то несусветную чушь о «долге», «народе» и «справедливости». Зачем? Зачем это бессмысленное «геройство» и «позерство», ведь всего через мгновение их ожидает свидание с праотцами?

Обывателю никогда не понять людей вроде Хьюи Ньютона. На людей подобного рода, он предпочитает вешать ярлыки «сумасшедший», «экстремист» — ему так легче, спокойней. Ведь признать за этими людьми истину, означает признаться самому себе в своей собственной ничтожности и ублюдочности.

Подытоживая всё выше сказанное, в качестве своеобразной квинтэссенции концепции можно привести слова Мао: «…смерть неизбежно приходит ко всем нам, вместе с тем ее значение может быть разным, поэтому смерть за реакционную систему легче птичьего перышка, зато смерть во имя революции тяжелее, чем гора Тэ».

Д.Желябов

На главную

Mailto